Во время Второй мировой войны и фашистской оккупации Франции Леже был вынужден постоянно переезжать из страны в страну. В конце концов он обосновался в Америке. Тогда ему было 60 лет. Служить в армии художник уже не мог, но и оставаться в стороне от мировых событий – тоже. Он старался помочь своей стране, разрабатывая план укрытия достопримечательностей Парижа. Но власти не поддержали этих начинаний. В США Леже возглавил кафедру в Йельском университете, а после – в Колледже Милса в Калифорнии.
За годы вынужденной эмиграции Леже создал около 120 картин. Большинство из них были кардинальным переосмыслением окружающего мира и собственного творчества – полотен, привезенных с собой. Как-то во время очередного переезда в порту Марселя Леже увидел, как купались молодые докеры: «Эти ныряльщики привели в действие все остальное – акробатов, велосипедистов, музыкантов». Так появились «Ныряльщики на желтом фоне» (1941–1942 гг.). А в 1942 г., под впечатлением от вида залитого разноцветными огнями Бродвея, Леже отделил в картинах друг от друга цвет и контур рисунка («Две женщины с птицей», 1942 г.; «Две велосипедистки», 1951 г.).
В США художник создавал мозаики и витражи для церквей, много занимался монументальной живописью и керамикой. И все это время рядом с ним трудилась его верная ученица, художница из Белоруссии Надя Ходасевич. Их совместная работа продолжилась и после войны. Дружеские отношения постепенно переросли в огромную привязанность, и 21 февраля 1952 г. они поженились. Леже был старше Нади более чем на 20 лет. Естественно, за спиной у обоих уже была большая жизнь, их характеры сформировались, сложились разные привычки. Но главным, что их объединяло, была общность интересов. Любопытно, что когда один французский художник спросил у Нади, почему она выходит замуж за Леже, то услышал в ответ: «Я выхожу замуж за труд». Она действительно много помогала мужу. И этот совместный труд был им в радость. А Фернан признавался: «Раньше для меня существовало только искусство, я был всецело поглощен этим, и женщины существовали для меня только как отдых. И вот… Дожил до семидесяти лет, чтобы впервые полюбить». Леже был действительно счастлив. Счастлив впервые. Однако совместная жизнь Нади и Фернана была недолгой. Через три года художник умер.
В память о нем Надя Леже при поддержке Жоржа Бокье создала музей Леже в Бьоте, на фасаде которого разместилась огромная (400 м2) керамическая композиция, выполненная по проекту художника.
ЛЕНТУЛОВ АРИСТАРХ ВАСИЛЬЕВИЧ
(род. 16.01.1882 г. – ум. 15.04.1943 г.)
Известный русский живописец, график, театральный художник, иллюстратор, прекрасный колорист, мастер декоративного панно, один из представителей авангарда.
«Моя страсть к солнцу и яркому свету сопутствовала мне, что называется, с рождения», – признавался «балаганный богатырь» русской живописи Аристарх Лентулов – большой, дружелюбный, увлекающийся, музыкально одаренный человек широкой и доброй души. Друзья в шутку называли его Ярилой за необычайную солнечность его картин. Это он, веселый и затейливый, в первомайские праздники разрисовал Охотный ряд ослепительными завитками и зигзагами, а в Октябрьскую годовщину выкрасил деревья аллей Театральной площади Москвы в неистово-фиолетовый цвет. Его чудное и озорное искусство «пугало» обывателей. Не успев «приучить» зрителей к постимпрессионизму своей живописи 1910-х гг., Лентулов удивлял их футуристическими опытами, заполнившими 1912–1918 гг., и озадачивал кубистической сюитой 1918–1922 гг. А декоративный натурализм 1923–1925 гг. легко менял на декоративную романтику полотен 1925–1929 гг. И, наконец, сразил всех наповал лентуловским реализмом последних лет. Надо сказать, что все эти «измы» в интерпретации художника как-то органично и непринужденно сплавились с русским лубком и иконой, вышивкой и игрушкой, и особенно древнерусской архитектурой, ставшей его «коньком» и непреходящей любовью. Многим это давало повод считать Лентулова парадоксальным художником.
Родился Аристарх в семье приходского священника, сосланного в пензенскую глубинку, по семейному преданию, за буйный нрав. Когда мальчику было всего два года, его мать овдовела и, оставшись с четырьмя детьми на руках, перебралась из села Воронье, где жила семья, в Пензу к родственникам. Маленький Аристарх быстро нашел общий язык со своим родным дядькой и проводил дни напролет в барском имении, где тот состоял на службе. Любимой вещицей ребенка стала старинная музыкальная шкатулка, очаровавшая его маленькое сердечко. «Я каждый раз плакал от восторга. А мелодии эти запечатлелись в моей памяти на всю жизнь, – вспоминал многие годы спустя художник. – Какие только картины не рисовались мне под эту музыку. И никогда больше не испытывал я подобного наслаждения от исполнения даже самых лучших музыкантов, какое получал тогда от этой маленькой шкатулки с наполовину истертыми валиками, отчего некоторые ноты проскакивали и не звучали». И, уже будучи сложившимся мастером, он создавал, исправлял и дописывал свои картины под несмолкаемые аккорды – «творил песнями».
Как сын священника, Аристарх был принят в духовное училище, а затем и в семинарию. Он мог пойти по стопам отца, но в шестнадцатилетнем возрасте вопреки уговорам матери поступил в Пензенское художественное училище им. Н. Селиверстова. Вероятно, «буйный нрав» перешел от отца к сыну, ибо два года спустя, из-за ярого несогласия с творческими позициями своего учителя К. А. Савицкого, Аристарх уехал учиться в Киев. Три четверти года Лентулову, чтобы как-то прожить, приходилось помимо занятий в художественном училище зарабатывать уроками, выполнять различные «халтуры». Зато летом он наверстывал упущенное, привозя с каникул иногда по 100 и более работ. Но, поменяв место учебы, Лентулов не изменил своего характера и в конце концов вынужден был вернуться в Пензу. В 1906 г. Он предпринял попытку поступить в Петербургскую Академию художеств, но, будучи дерзким не только в творчестве, сумел навсегда закрыть для себя двери этого учебного заведения. В ответ на насмешливое замечание преподавателя, где это он усмотрел зеленый цвет на носу натурщицы, Аристарх заявил: «А вы разве не видите? В таком случае мне вас жаль».
Однако его тут же пригласил в свою студию Д. Н. Кардовский. Лентулов изучал классиков в Эрмитаже и одновременно выставлял свои работы на авангардных выставках: «Стефанос» (1907 г.) и «Венок» (1908 г.), где рядом с неоимпрессионистами подвизались еще и символисты «Голубой розы». Тогда же он познакомился с «отцом русского футуризма» Давидом Бурлюком и его братом Владимиром, а также со склонными к «примитивизму» М. Ф. Ларионовым и Н. С. Гончаровой и многими другими, составившими впоследствии ядро объединения «Бубновый валет». «В это время я почувствовал, что попал в свою компанию новаторов, которые хотели делать то же, что и я, которые отрицали господствовавшие тогда художественные вкусы», – вспоминал эти годы Лентулов.
Зима 1908 г. стала счастливой для Аристарха. Его руку и сердце приняла горячо любимая девушка Мария. Одна из дочерей зажиточного новгородского купца Петра Рукина, она с легкостью отказалась от богатого наследства ради не сулившей роскоши жизни с бедным, но милым ее душе художником. Их брак, основанный на глубоком истинном чувстве, не разрушили даже самые тяжелые жизненные испытания. Любимую жену Лентулов рисовал не раз. В числе портретов М. П. Лентуловой – «С розами», «В синем платье» (оба в 1913 г.) и многие другие. Аристарха Васильевича трудно назвать прирожденным портретистом, но у него, несомненно, было свое неповторимое видение каждого человека: «Я не признаю портретов… если они выполняют функцию фотографии, – говорил он. – Я считаю портрет произведением искусства только в том случае, если художник передал свое переживание от данного объекта, свое впечатление, если хотите, даже свое настроение». Именно воплощенным на холсте настроением воспринимаются многочисленные портреты, созданные художником. Среди прочих ему позировала актриса Чебоксарова (1923 г.), арфистка В. Т. Дулова (1940 г.), художница Т. А. Оранская. Созданный в 1908–1909 гг. «Автопортрет в красном» он считал своей этапной вещью.